Промедление смерти подобно

— И конечно, она тут же оказалась любимой картиной этой старой клячи, которая заявила моему адвокату, что, если я ее не верну, она отрежет мне уши и сделает из моей головы табакерку. Лично я считала, что вся эта шумиха и выеденного яйца не стоит. Дело в том, что я с самого начала была уверена, что этот Браке поддельный.

« Колби почувствовал, как екнуло его сердце. Мать и сын, промелькнуло у него в голове.

— А как зовут вашего бывшего мужа?

— Джонатан Кортни Сиссон,  — ответила Мартина и добавила:

— Четвертый.

— Это действительно была подделка,  — кивнув, подтвердил Колби.  — Картину продал ему я.

— Охотно верю. В любом случае ее необходимо было вернуть, а деньги, вырученные от ее продажи, я уже успела потратить. Единственное, что мне оставалось,  — это изготовить копию и подсунуть им фальшивку.

К счастью, злополучная картина висела в лондонском доме мисс Мэннинг, а она тогда находилась в Париже. Мэрриман Дадли мог бы забрать картину и держать ее у себя столько времени, сколько понадобилось бы для снятия с нее копии, но он был в Нью-Йорке и мог приехать не раньше чем через неделю. Дадли сообщил Мартине по телефону, когда в доме писательницы не будет прислуги, и объяснил, как в него проникнуть.

— Вот так я с приятелем-художником по имени Роберто, который отлично писал копии с картин, прибыла в Лондон… — продолжила было Мартина.

— Роберто Джаннини?  — прервал ее Колби.

— Совершенно верно. Вы его знаете?

— Конечно. Ведь он же и изготовил первую копию с этой картины. Мартина улыбнулась.

— Представляю, что испытывал Роберто, когда вы его наняли сделать копию с фальшивки, им же изготовленной.

Короче, они взяли напрокат машину и в начале первого ночи подъехали к дому. В тыльной стене особняка было окно, добраться до которого по водосточной трубе труда не составляло. Мартина помогла напарнику забраться наверх и затем вернулась в машину. Роберто прихватил с собой веревку, на которой хотел спустить картину вниз. Они собирались забрать ее в гостиницу, где художник мог бы спокойно нарисовать с нее копию.

Прошло двадцать минут, затем еще сорок. Роберто все не возвращался. Картина висела в библиотеке, на втором этаже, в дальнем крыле дома. У Роберто при себе был карманный фонарик и план расположения комнат, поэтому заблудиться он не мог. Мартина начала волноваться. Звонить в полицию, учитывая ситуацию, в которую она попала, было безумием. Поэтому ничего не оставалось делать, как сидеть в автомобиле и кусать ногти. Начало светать, и ей в конце концов пришлось уехать.

Мартина прервала рассказ и потянулась за очередной селедкой.

— Появился он лишь на пятый день,  — продолжила она.  — Ранним утром Роберто заявился ко мне в номер, держа под мышкой Браке. Он выглядел очень бледным, взволнованным и умолял меня дать ему что-нибудь на себя накинуть, чтобы согреться. Для меня не было секретом, что этот молодой двадцатишестилетний итальянец был отпетым прохиндеем, но мне и в голову не могло прийти, что с ним произошло. Пока он сам мне все не рассказал. А случилось вот что. Она сама отдала ему картину. А к ней в придачу ферму с тридцатью акрами земли в Таскане и автомобиль «ягуар».

Как оказалось, мисс Мэннинг одна вернулась в свой лондонский дом примерно всего лишь за час до их появления. Она застала Роберто в библиотеке, когда тот уже снимал со стены полотно, и кинулась звонить в полицию. Конечно, убивать хозяйку в планы Роберто не входило, но и оказаться в тюрьме тоже. Поэтому, будучи уроженцем Италии, он поступил как истинный итальянец.