Промедление смерти подобно

Она передала ему телефонную трубку.

— Из какой газеты этот парень?  — спросил в трубку Колби.

— Кто это?  — удивленно произнес Мерриман.

— Лоуренс Колби. Писатель, с которым ведет переговоры Мартина.

— Писатель? На кой черт он нужен? Единственное, что мне теперь необходимо,  — это хороший адвокат и сговорчивый судья.

— Успокойтесь,  — ответил ему Колби.  — Что это за репортер?

— Все полетело в тартарары!  — перешел на крик Дадли.  — Я здесь из кожи лезу вон, чтобы хоть как-то сделать ее платежеспособной, а она в это время курсирует по Средиземному морю от Гибралтара до Нила!

— Вы можете не волноваться? Где он сейчас?

— Заперт в комнате. Узнав, кто он такой, я затащил его в комнату и запер дверь. Может быть, Мартина придумает, что делать дальше?

— Может быть, придумаем вместе. В той комнате телефон есть?

— Да, с выходом на коммутатор.

— Он им уже воспользовался?

— Не думаю. Он все еще колотит в дверь и воет. Вот, послушайте.

Из трубки донеслись глухие удары и приглушенные крики протеста. Вне всякого сомнения, репортер был американцем — такими настырными бывают только они.

— А вы можете перерезать телефонный провод?

— Конечно,  — ответил Дадли,  — я уже это сделал. Ради Бога, скажите, что же нам теперь предпринять?

— Через окно он не сможет выбраться?

— Мы на третьем этаже,  — уточни» Дадли, и тут же в его голосе промелькнули радостные нотки надежды.  — Может быть, он попытается вылезть через окно, сорвется и разобьется насмерть?

— Вы знаете, откуда он?

— Из лос-анжелесской «Кроникл».

— А вы уверены, что ему все известно?

— Все известно? Да я у этого ублюдка теперь на крючке! Послушайте… Вчера он позвонил сюда в контору и сказал, что хочет взять интервью. Он только что приехал из Берлина или откуда-то еще, и по дороге в Штаты остановился в Париже. Сказал, что намерен написать статью о Сабине Мэннинг, которая послужит ей, будь эта потаскуха проклята, отличной рекламой. Естественно, я умолчал, что творится в ее конторе, и намекнул, что у нее нет времени для встречи с ним, так как она очень занята работой над новым романом. Обычно такое срабатывало, но этот американец оказался твердым орешком. Сегодня утром он пробрался в помещение конторы через кухню и вошел в комнату, где работал Санборн. О Боже милостивый! Колби присвистнул.

— Тот сразу принял его за нового напарника, которого я обещал ему прислать. Санборн показал репортеру рукописи и принялся вводить его в курс дела. Пока я добрался от аэропорта до конторы, этот сукин сын уже понял, что к чему. Когда я вошел, он даже хохотал от радости, что такой сенсационный материал попадет на первую страницу его паршивой газеты. Мне хитростью удалось завлечь мерзавца в дальнюю комнату и запереть его там.

— Хорошо,  — сказал Колби,  — держите его взаперти, пока мы не прибудем в Париж. Позвоним вам из Орли.

— Вы полагаете, можно будет что-нибудь придумать?

— Пока не знаю, но в свое время я… — Колби повернулся к Мартине, намереваясь дать знак собираться, но увидел, что она уже одевается,  — работал в газете,  — закончил он фразу.

Под свободно свисающим с плеч пеньюаром просматривался пояс с резинками. Присев на край кровати, Мартина принялась надевать чулки. Она вытянула вперед свою стройную, красивую ногу, затем отвела ее назад, элегантно повертела ею из стороны в сторону и стала все выше и выше натягивать проблескивающий тонким нейлоном чулок. Дойдя до бедра, она разгладила резинку и пристегнула ее к поясу.

— Что случилось?  — встревоженно спросил Дадли.  — У вас приступ астмы?